К сожалению, речь пойдет об ятрогенной смерти. Это небезызвестное формалиновое дело.
Пациентке 28 лет была проведена плановая
лапароскопическая операция по удалению кисты яичника. По завершению операции в
момент промывания брюшной полости стерильной водой медицинским работником
ошибочно был введен раствор 25% формалина (до 100-125 грамм). Нехарактерное
вспенивание вводимой жидкости операционная медсестра заметила на экране
монитора через две минуты от начала введения, введение прекратили, сразу же за
этим стали промывать брюшную полость большим количеством стерильной воды. Факт ошибочного введения был сокрыт, и не был
зафиксирован документально, пациентка в удовлетворительном состоянии была
помещена в обычную палату.
Появившиеся жалобы
на общее недомогание, тошноту, болезненность в области брюшной полости были
расценены, как обычные. И только в семь утра следующего дня на фоне ухудшающего
состояния пациентки, об инциденте было сообщено главному врачу. В этот же день
она была переведена в отделение специализированной помощи клинической больницы.
Через три дня после операции пациентка была доставлена самолетом санитарной
авиации в московский медицинский центр, где в этот же день ее прооперировали,
проведя резекцию части желудка и кишечника. Несмотря на предпринятые меры, через
18 дней от начала госпитализации в медицинский центр пациентка скончалась от
полиорганной недостаточности.
Для анализа трагических событий необходимо до начала
медицинского разбора, основанного на заключении экспертов, отметить один
роковой факт, ставший ключевым в этой истории. При промывании брюшной полости
обычно пользуются физраствором, выпускаемом в стандартной упаковке, не имеющей
сходства с флаконами, куда разливают формалин. В данном случае при наличии
физраствора в клинике в достаточном количестве, при промывании использовали
стерильную воду в схожих флаконах. При этом визуально определялось, что количество
формалина в однотипном флаконе меньше наполовину. Каким образом флакон с
формалином попал в предоперационной в шкаф со стерильной водой, при наличии
отдельного шкафа для дезрастворов, старшая операционная медицинская сестра,
отвечающая за наполнение и расстановку медицинских средств в предоперационной,
ответить не смогла.
Перед применением лекарственного средства
медицинская сестра должна была четко вслух при всех присутствующих прочитать
надпись на маркировке флакона, что не было сделано. Флакон не был маркирован
специальными опознавательными знаками, предупреждающими о токсичности, но был
подписан.
Сразу же после случившегося ЧП, по мнению экспертов,
медицинским работникам, проводившим операцию, следовало действовать следующим
образом: прекратить введение
токсического вещества, начать промывание брюшной полости физраствором, вызвать
токсиколога для определения дальнейшей тактики ведения пациентки.
Незамедлительно нужно было сообщить о ЧП администрации больницы. Далее
следовало провести лапароскопию, промывание
физраствором брюшной полости и кишечника и подключить пациентку к гемодиализу для выведения токсических веществ,
в частности, муравьиной кислоты, которая образуется в организме после попадания
в него формалина, и оказывающей повреждающее действие на ткани. Поскольку
муравьиная кислота не сразу начинает оказывать свое действие, у пациентки
отмечался период так называемого «мнимого благополучия», который, в свою
очередь и привел медиков в заблуждение относительно оценки степени тяжести
прооперированной.
Вопрос об эффективности лапаротомии в данном
конкретном случае, обсуждался, причем эксперты не пришли к единому мнению по
этому поводу, но все же отметили, что ее проведение позволило бы повысить шансы
пациентки на благополучный исход. В связи с тем, что медики, проводившие
операцию, пытались скрыть свою ошибку, время для оказания необходимой помощи
было упущено.
В настоящее время дело находится на рассмотрении в
суде по двум статьям: ч. 2 ст. 109 УК РФ
и 2 ст. 293 УК РФ.
